Храм Святого великомученика Димитрия Солунского в селе Средние Апочки

…этот призыв тогда не услышали ни красные, ни белые. Первые вовсе отвергли Бога. Вторые при некотором внешнем сохранении церковности отложили личное обращение к Нему до срока. И те, и другие исходили из своего понимания правды и справедливости. Искали своего, а о Божией правде забыли.

Наши в городе

В одном из районных краеведческих музеев идет экскурсия. Немногочисленная группа посетителей подходит к стендам, посвященным Гражданской войне. Сотрудница музея мимоходом роняет фразу: «… А потом пришли наши».

Я вздрагиваю: «Кто наши?… В том то и трагедия Гражданской войны, что в ней схлестнулись свои. Наши воевали с нашими». «Красные террористы», орудовавшие в Белгороде в 1918-1919 годах, тоже были нашими…

Магия террора

Террор — это, как магия. В какой цвет его не окрашивай — суть остается та же. Страх и ужас. Насилие одних людей над другими. Уже во второй половине XIX столетия Россия столкнулась с террором лицом к лицу. Одной из жертв этого чуждого здравому смыслу явления стал император-освободитель Александр Второй. А в начале XX века  теракты превратились в регулярно повторяющиеся новости. (О том, какой след оставил террор в истории нашего края, можно прочесть в монографии О.Н. Квасова «Революционный терроризм в Центральном Черноземье в начале XX века (1901-1911гг.)»).

Методами террора вооружились не просто узкие группы заговорщиков. Ими не гнушались политики, ставившие перед собой цель полностью переформатировать страну. Поэтому сравнение террора с магией, прозвучавшее выше, не случайно. Религиозный человек, обращаясь к Богу с просьбой, последнее слово оставляет за Богом. «Да будет воля Твоя». Человек, прибегающий к услугам магии, слушает лишь себя. «Я хочу…». А для того, чтобы достичь желаемого, надо произнести набор каких-то фраз, сделать какие-то движения, сходить в полнолуние на кладбище, воткнуть уголку в игрушку, поцеловать лягушку или скушать хвостик дохлой мышки. Цель оправдывает средства.

Террор, заложники, концентрационные лагеря — были неотъемлемыми средствами большевицкой политики в годы Гражданской войны. Слово «террор», равно как и слово «репрессии», в первые десятилетия советской власти звучали лишь, как технический термин. Это позднее они стали восприниматься, как явление однозначно негативное, позорное. Руководство страны в какой-то момент стало осознавать, что методами террора и репрессивными мерами оно не столько освобождается от прошлого, сколько разрушает свое будущее. Этим отчасти можно объяснить волнообразность репрессивных кампаний, а так же устранение наиболее усердных исполнителей.

В 1918 и 1919 годах, которыми датированы основные документы книги «Белгород. 1918-1919. Красный террор», Совет Народных Комиссаров РСФСР считал, что «обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью». С.П. Набоков, бывший в те годы старшим оперуполномоченным Белгородской ЧК, и в старости был уверен, что «в то время надо было поступать так и только так, без всякой пощады, без всякой жалости жестоко расправляться с врагами».

Ленин все еще жив

Революция подняла со дна людских душ много гадкого и темного. Она позволила мечтать, что личное счастье можно построить на несчастье других. Не получается личное? Тогда хотя бы общественное. А все неудачи можно списать на происки врагов, на чуждые буржуазные классы, зачислив в них, если потребуется, и лиц с безупречно рабоче-крестьянским происхождением.

Одними из первых новую книгу заметили белгородские комсомольцы. Оказывается ленинский союз молодежи еще не канул в Лету. А может быть и канул, но был вызван из могильного покоя легкомысленным ностальгированием по своей юности некоторых чиновников, под патронажем которых проходят мероприятия, посвященные ВЛКСМ. И как декабристы разбудили Герцена, так комсомольцы не дали спать одному историку «социалистической ориентации». Историк начал возмущаться книгой еще до знакомства с нею. Его возмутил сам факт, что о новинках исторической литературы он узнает не из первых рук. Хотя этот упрек довольно легко можно вернуть самому историку. Плох тот ловец, на которого не бежит зверь.

Историк не просто выдал рецензию. Он разразился открытым письмом в адрес составителя книги о красном терроре  П.Ю. Субботина, директора Государственного архива Белгородской области. От текста недружественного послания веет запахом нафталина. Историк достал из бабушкиных сундуков обороты, типа «лить воду на мельницу» врага. Обозвал книгу несвоевременной, тенденциозной и вредной. А самого Павла Юрьевича записал в белогвардейцы, объявил его зараженным «политической бациллой», чуть ли не прокаженным. Ну, а белгородские комсомольцы, прикрывшись разными кличками, еще несколько недель бесновались в блогосфере, соревнуясь в разных обидных высказываниях по адресу составителя книги.

Кто-то сравнил сборник документов «Белгород. 1918-1919. Красный террор» с вышедшим недавно скандальным романом «50 оттенков серого». И даже не поленился сделать дизайн обложки книжки с названием «50 оттенков красного». Позволю себе заметить, что, во-первых, скандальность у этих двух произведений разного рода. Импортный роман разжигает нездоровые эротические фантазии у пресытившихся жизнью обывателей. Белгородский сборник гасит искры мирового пожара, который некоторые упорно именуют «Великой социалистической революцией». Он наглядно демонстрирует к чему приводят мечты.

Во-вторых, оттенков у красного оказалось больше. В сборнике приведены 68 документов. В основном из «Дела о злодеяниях большевиков в городе Белгороде», которое эмигрировало в Прагу, но затем было возвращено на Родину и ныне хранится в Государственном архиве Российской Федерации.

Странно слышать обвинение в тенденциозности из уст историка, который сам себя позиционирует социалистом. Как прямолинейно говорили у нас в деревне, чья б корова мычала.

Протестируем два других ярлыка, навешанных добровольным рецензентом: «несвоевременность» и «вредность». Книга вышла после киевского майдана и накануне столетнего юбилея «социалистической революции» в России. Явления эти имеют одну природу, хотя и по-разному раскрашены. И то, и другое спровоцировали братоубийство. Хоть упоминаемый и многоуважаемый историк и желает видеть в политическом перевороте, произошедшем осенью  1917 года, лишь почти бескровное взятие власти большевиками и перемену табличек на дверях, это был вызов духов ненависти из адской бездны. Они вскоре откликнулись на зов и внесли адские реалии в жизнь людей. Террор, несомненно, имеет бесовское происхождение. А то, что потоки крови не хлынули мгновенно после выстрела «Авроры», не оправдывает действия заговорщиков. Ведь и граната взрывается не тотчас после извлечения чеки, а лишь через несколько секунд. Это я к тому, что книга очень даже актуальна и своевременна. А соответственно и полезна, ибо делает прививку против терроризма любой масти.

Кто начал первый?

Вопрос о том, кто первый начал, очень сложный. Одни будут обвинять того, кто первым ответил злом на зло. Другие — того, кто первым разозлился. Третьи — того, кто его разозлил. Или даже не «кого», а «что».  Как у А. Камю в романе «Посторонний» главный герой объясняет судье, что убил араба, потому, что солнце светило ему глаза.

Нельзя не заметить, что свои оттенки имелись и у белого движения. Там тоже были люди, переболевшие, а то и еще болеющие революцией. Были люди обиженные, потерявшие все и жаждущие мести. И порой эта жажда заглушала в их сердцах прочие чувства. Ведь, не случайно, священноисповедник Патриарх Московский Тихон не дал своего благословения на вооруженное сопротивление новому политическому режиму. В 1919 году в одной из своих проповедей он говорил: «Главное зло, от которого страдает наша Родина, это междоусобная брань… Мы стали истреблять друг друга: белогвардейцы и красноармейцы, Юг воюет с Севером, Восток с Западом, появилось столько домашних фронтов, что военные сводки занимают целые страницы газет; по жестоким расправам, разрушениям и опустошениям эта домашняя война не уступает и внешним войнам, в этой междоусобице Церковь обращала свой материнский глас ко всем ее чадам с мольбой остановить кровопролитную бойню, безумное самоистребление… и попробовать мирно договориться друг с другом».

Ни одной из форм политического устроения общества Патриарх Тихон не отдавал предпочтения, напоминая, что «Церковь не связывает себя на веки определенным образом правления, ибо таковой имеет лишь относительное историческое значение. Церковь несет другое служение: она является и должна быть совестью государства». И в то же время Патриарх разделял подчинение и благословение. По его словам, «власть поставлена Богом, чтобы служить народу, пещисть о его истинном благе, и только такую власть — и такой строй она может благословить, которые приносят людям мир и правду, а не насилие, обиды и классовую вражду».

Едва ли епископ Белгородский Никодим (Кононов) придерживался иной точки зрения. Едва ли он призывал в своих проповедях или в кулуарных беседах к физическому истреблению большевиков. Он будил совесть у новых хозяев Белгорода, упивавшихся своей властью. Но вместо совести, проснулась ненависть. Без сомнения, и жестокостям белых белгородский владыка тоже дал бы нелицемерную оценку. Однако, он стал жертвой красного террора.

Красный террор был не только в Белгороде

Сборник документов, подготовленный Павлом Субботиным, содержит ценную информацию о последних днях архиерея, прославленного Церковью вместе с другими новомучениками и исповедниками. В книге содержатся ранее неизвестные широкой аудитории факты о судьбе других священно- и церковнослужителях края. Поэтому она вызвала неподдельный интерес белгородского духовенства и всех живущих церковной жизнью белгородцев. Митрополит Белгородский Иоанн в Старом Осколе на собрании благочинных призвал священников к тому, чтобы книга о красном терроре имелась в каждом приходе области.

Большой резонанс имела презентация сборника, состоявшаяся в рамках международной научно-практической конференции «Дамиановские чтения», которая прошла в марте этого года в Курске. Один из рецензентов книги — курянин. Это доцент кафедры истории КГУ В.В. Раков. Павел Юрьевич Субботин не скрывает, что и на архивные документы, ставшие стержнем сборника, его навел курский исследователь — С.Н. Емельянов. Кстати, последний в соавторстве с сотрудниками Курского Государственного областного музея археологии А.В. Зориным и А.Г. Шпилевым недавно выпустил книгу «Курский край в Гражданской войне», в которой теме террора посвящена одна из глав.

Издательство «АЙРИС-Пресс» на протяжении ряда лет выпускало сборники о красном терроре в Москве, на юге России, Урале и других местах бывшего Советского Союза. Так что Павел Юрьевич не является первооткрывателем этой печальной темы. Он лишь добросовестно собрал документы, посвященные большевицкому террору в Белгороде и Старом Осколе. Подчеркиваю, добросовестно и беспристрастно. Я вот в публицистическом запале, к сожалению, не удержался от некоторых эмоциональных замечаний в адрес тех, кто встретил книгу П.Ю. Субботина в штыки. Прошу прощения. В том числе и у историка-социалиста.

Откуда правда в социализме?

То, что в социализме много правды, замечал еще в 1918 году священномученик Дамиан (Воскресенский), уроженец Курского края. Но он же объяснял, откуда эта правда появилась у социалистов. Они заимствовали ее у христианства, у Церкви, хранительницы Христова учения. «Социализм смело взял эту правду Христову от Церкви, объявил ее своею собственностью и обещает осуществить в жизни». Но при этом «идет против Христа и Его Церкви, так как ставит целью всех своих усилий исключительно земное благополучие человека». Владыка Дамиан сравнивает социалистическое учение с первым искушением Христа в пустыне. Указывает он и на различие методов христианства и социализма. «Сами пути и средства, которыми он стремится достигнуть земного рая, не могут быть приняты и одобрены верующим христианином. Эти пути — захват имущества богатых, при помощи даже внешнего насилия, классовая и сословная борьба с неизбежными ее спутниками: завистью, враждой и местью — совсем далеки от заветов кроткого и смиренного духом Христа — о непротивлении злу, о смирении, кротости, истинной любви и милосердии». А какой путь предлагает священномученик Дамиан? «Исполнение верующими забытой правды Христовой, устроение жизни по заповедям Евангелия, общая всего верного народа молитва и общее же всенародное покаяние, объединение вокруг церквей и алтарей, — только отсюда — от Христа и Его Церкви придет спасение России».

Как мы теперь знаем, этот призыв тогда не услышали ни красные, ни белые. Первые вовсе отвергли Бога. Вторые при некотором внешнем сохранении церковности отложили личное обращение к Нему до срока. И те, и другие исходили из своего понимания правды и справедливости. Искали своего, а о Божией правде забыли.

Ни в коем случае нельзя идеализировать дореволюционную Россию. Если бы все было прекрасно, Господь не попустил бы случиться тому, что случилось. Гражданская война была войной всех против всех. Ее историю мы должны знать. И книга о красном терроре в Белгороде является хорошим учебным пособием по одной из тем, которую мы не должны обойти вниманием. Иначе Россия рискует превратиться, как Украина, в страну невыученных уроков истории.

Священник Владимир Русин